Что сказать, среди современных священников всё больше ярких биографий - от «жертв психотеррора» до воцерковившихся в тюряге паханов, за время отсидки которых их места на воле заняли более удачливые. Даже фильм «Настоятель» снимать пришлось «по заказу канала НТВ», а в действительности и так ясно
чей там был заказ https://my-hit.org/film/10197/). Дабы простодушный русский народ не подумал чего, а свято чтил генеральную линию: кто воцерковился – тот стал праведником, и чтоб о прежней биографии его вспоминать не сметь!
Но даже и на таком фоне святой отец Павел (в миру Степан Кривулякин) имел все основания считать себя великомучеником и страстотерпцем. Еще бы! В знак протеста против бездуховной советской системы образования, он с самого первого класса прогуливал уроки и получал двойки. Отец-тракторист беспощадно лупил его, и заставлял в наказание чистить хлев, где взлелеивались на убой свиньи. Не оставляя таким образом пытливому отроку ни времени, ни сил для духовных исканий. Однако и в том присутствовал
божий промысел, ибо подобной работой Степану приходилось
промышлять во время самых жестоких гонений на его веру.
Затем Степку-Чурбана (так прозвали его оскотинившиеся до полного материализма соседи) последовательно выгнали из трех ПТУ – строительного, авторемонтного и швейного. Хотя он всего лишь требовал себе права вместо контрольных работ представлять свои стихи о святых и ангелах - духовное же завсегда важнее всего прочего! Завербовался в геологическую партию, но сбежал оттуда, как только выяснил, что ищут они не богоугодное золото, а адскую серу! Затем трудился грузчиком на аптечном складе, всё свободное время посвящая духовным исканиям, именно тогда напуганный слишком быстрым его духовным ростом Сатана стал подсылать ему чертей, спасением от коих являлась только усердная молитва, и то не всегда… Трижды его ловили законспирированные агенты КГБ и произнося тайное кодовое слово «белочка» ввергали в замаскированное под больницу узилище, где связывали и кололи иголками, вероятно, добиваясь отречения от веры. Сами они этого вслух не говорили, секретности ради, но православно мыслящему человеку и так всё ясно.
Однажды в видениях Кривулякину явился розовый слон и произнес: "Будешь и ты, где я!". Повинуясь этому божественному знаку, Степан поступил служителем в цирк, объездив и весь богопротивный Совок, и погрязшую в грехах Гейропу, и еще более укрепившись в своей праведной вере. Через несколько лет, в Архангельске после многодневных упорных духовных исканий Кривулякину было особое знамение: в хитрых глазах жеребца по кличке Альсион разглядел он адское пламя. Несомненно, в этом черном бешеном создании поселился сам Сатана, не потрудившись для конспирации изменить даже название породы –
нахал-киканец. Что же оставалось православному, как не с молитвой бить эту тварь лопатой крестообразно, дабы выгнать из нее дьявола?
Исступленные нехристи джигиты Кокамировы и так постоянно преследовали его, что он плохо чистил лошадей и еще хуже убирал навоз: «Лошады тэбэ нэ свын твой дэрэвенскый!». Но в этот раз они окончательно поддались гордыне и гневу: "Мэрзавэц! Сэйчас ты на сваэй шкурэ это папрробуеш-ш!" - взревел джигит-аксакал, отобрал пресловутую лопату, и, под одобрительное ржание сатаны, принялся точно так же охаживать самого Степана.
Но даже претерпев от нехристей и от мстительного жеребца, уже к вечеру Степан собрался с силами настолько, что обратил свой миссионерский взор на гимнастку Милочку. Ибо должен же кто-то был
откатехизить эту заблудшую отроковицу. С младых ногтей кривляться перед публикой в столь непотребном виде, презрев православный дресс-код! – это сколько же она сама прелюбодействовала в сердце своем, и сколько душ совратила? Но и это было очередным испытанием его веры! Зомбированная атеистической пропагандой анафемская школьница мигом отправила его в глубокий ноГдаун одним ударом тренированной ноги… не будем говорить куда… Да еще тут подоспели ее четверо братьев. А за ними и отец – громила редкостный, да еще и судя по прозвищу его - «нижний» - несомненно одержимый смертным грехом. В итоге Степан оказался выкинут из цирка в самом прямом смысле: в лужу, явно
двусмысленную при таких обстоятельствах, несомненно, для еще бОльшего оскорбления его православного достоинства, уже и так пострадавшего...
Но
архангелы-хранители святого русского города вновь спасли Степана для великих дел, всего лишь через пару часов наведя на него сострадательную старушку, которая сама тайно веровала, и искала подходящего жениха для своей дочери Клавочки. Та была уже не первой молодости, телесами обильна, на мордасах ее словно горох молотили, мылась только по дозволенным в православии дням. Зато
целостность свою сохранила, молитвы знала, да и борщи готовила божественно. Разве что время от времени спрашивала: «Суслик, ты меня любишь?» - но неизменно удовлетворялась ответом: «Сама подумай, стал бы я у нелюбимой столько лет на диване лежать?» Попробовала бы не удовлетвориться! - да с первого же раза Степан ей такое устроил, что смирил её навеки! С тех пор даже не требовала от Степана деньги в дом приносить, сама на трех работах крутилась. Степан же если куда и устраивался, через пару месяцев его непременно изгоняли – не понимали злые и приземленные люди столь возвышенную и благочестивую душу.
А вскоре и по(х)вальное воцерковление началось, священников попервоначалу не хватало катастрофически, так что Степан нашел тут свое место даже и без обучения, просто в зачет своего почетного великомученичества и исповедничества. Имя же при рукоположении в сан избрал в честь святого Павла Флоренского, тоже много претерпевшего за веру святую. Пригодился и трюк, еще в цирке от знакомого клоуна воспринятый: во время проповеди вызывал у себя слёзы и благочестивую охриплость голоса, держа меж пальцами ваточку с нашатырным спиртом, и время от времени
глубоко понюхивая таковую. Надо ли говорить, что прихожане рыдали вместе со своим пастырем, и карьера его
круто (во всех смыслах) шла на подъем. Бабла в семье стало немерено: и на приличную жизнь, и на воспитание детей в престижной школе-интернате для привилегированных отпрысков, где уж точно не могло быть никаких безбожников. В последний их вечер дома он даже подслушал их радостные перешептывания: "лучше так, чем «семья-домашняя церковь»". Даже не в тягость было в постели с женой соблюдать все «постные дни», а также посты разной степени долговременности. Среди прихожанок в большом выборе неудовлетворенные, во всех смыслах, дамочки, бабоньки, попадались даже такие тёлочки… Тем более, в бытность свою грузчиком аптечного склада много чего
постиг Степан, так что наутро все эти отмиссионеренные и осчастливленные рассказывали, что истово молились с батюшкой до полного изнеможения и видений ангельских...
Святому отцу Павлу даже оказалось по средствам несколько раз в году совершать
культурно-образовательные визиты в развращенную Гейропу, дабы мог он отслеживать все нюансы ускоренного гниения таковой, и использовать это в своих проповедях. Так и шла непыльная жизнь, за которую каждый день святой отец исправно возносил всевышнему благодарственные молитвы, а тут еще подвернулась эта затея с кинокоррекцией….
Дальше весь тот шедевральный кусок, от слов «К середине следующей недели Кривулякин пребывал в отличном настроении. Дело двигалось, а тут еще на носу была очередная поездка в Европу….» и до «... вербовал в агенты Кремля журналистов, бравших у него интервью..."». А дальше так:Все биографические данные были приведены в точности, была и его фотография, только почему-то в буденовке… Хотя стоп! – как же он мог забыть? Как-то обнаружив в костюмерной костюм буденовца, завалявшийся с какого-то представления - не то к Октябрьским праздникам, не то к Первомаю - Стёпка-униформист мигом пустил его в дело. На гастролях за границей фотографировался так с иноземцами, да еще и лошадь какую-нибудь посмирнее под уздцы держал для форсу. А по приватным заказам, за куда бОльшую плату и просто в буденовке позировал… в смысле, в одной вообще... Деньжат тогда аж на полсотни джинсов хватило, которые он хитро запрятал в тюки прессованного сена, а по приезду в Союз продал очень выгодно. Только жаль, что деньги эти в дефолт сгорели на сберкнижке.
Всё это из разных источников и нарыл дотошный Арнольдик, условием поиска задав физиономию преподобного Кривулякина. Страничку какой-то голландской
маразматрёшки, до сих пор гордящейся приватной фоткой 30-летней давности (и тогда уже не первой молодости) с «красным чекистом, поразительно горячим в любви». В-контактные откровения русских
садомазых проституток, которым батюшка сначала полночи по мозгам гвоздил: «Русские в развратной Европе должны стать нашим передовым форпостом в деле воцерковления! Вам бы скромно прикрыться рогожей и работать где-нибудь в ателье или в химчистке, или хоть в театральном гардеробе, листовки душеспасительные в карманы гейропейцев подкладывать»… а другие полночи «наказывал грешниц» всеми способАми, на которые оказалась щедра его православная фантазия. Репортаж из фототеки цирка - как шейх Хан-Ахмед ибн Бил-Хари со всеми своими женами и детьми побывал на представлении советского цирка (как раз хватило на полный аншлаг в зале), а любимого наследника Шах-Мамеда Аль Бен-зина сводил и на цирковую конюшню, посмотреть медведей да прочих не виданных в Аравии животных. Попал тогда в кадр и униформист Степан с метлой. А на другом фото он дружески ухмыляется во все тридцать две своих железных фиксы, удостоившись чести вытереть нос малолетнему наследнику, гордо восседающему на дрессированном лосе… Эх, как счастливо скалится сопляк, и не подозревая, что через какой-то десяток лет ввиду интриг одной из старших жен навсегда лишится прав на престол, и вообще останется жив только потому, что вовремя задаст дёру из дворца. И куда, спрашивается, податься после этого бесхозному наследнику? – естественно, туда, где работать не надо. В террористы, короче. Или вот, не угодно ли, двое французских морячков – молодые, горячие - дразнят похмельного Степана (в телогрейке и валенках среди лета) подвешенным на удочке шкаликом
«РуссЕн водкА»… Так что само понятно, он (от оружейника Просперо в отличие) никогда не отказался бы ни от бараньей ноги, ни от рябчика с брусничным вареньем...
«Так-с!» - плотоядно потёр руки Арнольдик, - Это даже не конфетки-бараночки, а прямо-таки пышный торт из
конских яблочек! Ароматный – ну просто восторг! – надо только уметь эти факты достойно
изжарить… Ну, мы щас»…
Вот откуда взялись все материалы в том самом сердечном письмишке, полученном Криввулякиным! И попробуй отопрись, ежели все фото подлинные! Кривулякин даже невольно позавидовал тому наверняка шибко грамотному и жутко ушлому типу, который всё это сумел нарыть, не иначе из социальных
сетей бесовских, да тому подобных
«Настограммов» Другое дело – как убийственно истолкованы все эти невинные по сути его шалости ? Да кто будет выслушивать какие-то там объяснения, ежели вот он, факт, налицо и в кадре подлинное лицо?
На мгновение Кривулякину стало страшно по-настоящему. Но, как и все типы подобного сорта, он нашел выход в лихорадочной активности. Носясь по студии, раздавал налево и направо беспощадные оплеухи (чего церемониться? Все тут скрытые безбожники – на такую работу истинный верующий не пошел бы. Грех же великий –
содейству лицедействовать… то есть тьфу ты же,
лицедейству содействовать), и издавал бессмысленные выкрики: «Это не я вам обязан приказывать, что делать. Это подчиненные обязаны точно знать, с божьей помощью, чего желает начальник! Я начальник – вы дураки. Будь начальниками вы – тогда бы я был дурак… были такие времена, только тот жеребец был еще больший дурак, ну я его и того»…
Через неделю лихорадочной работы, к нему заявилась комиссия во главе с его личным то ли духовником, то ли куратором из органов архимандритом Иннокентием Позоровым - вот уж к кому скорее было бы применимо то описание супер-Штирлица (единственную тогда в районе церковь держал, все окрестные диссиденты ему исповедовались в грехах, а он знай записывал да сливал куда следует. И бог посылал ему, через то же самое место, продуктовые наборы с икрой и финским сервелатом, а
диссидентам-несидентам нежданную награду: они же становились
сидентами, обретая будущий залог своей великой славы.
Но тут при просмотре смонтированного материала на экране возникло такое, что хоть кричи, хоть умри, хоть лопни, но Кривулякин не помнил, чтобы такое делал. Хотя в сущности, он-то и не делал, всё это наваяли, настряпали и нафигачили подчиненные, так представившие себе вкусы и желания своего начальничка.
«...у вас православный священник - негр, да еще в таком уважаемом соборе?! - гремел Иннокентий. - А фейерверочные ракеты на Празднике Милосердия? Они же летят вкривь и вкось, а то и просто сразу падают в толпу и там взрываются? Это что за намек?! И почему продавец воздушных шаров, упав в торт на монастырской кухне говорит: "Вот и я теперь тоже в шоколаде, как все здешние обитатели!"?
Хотя один из сотрудников тут же (видимо, решив, что свой начальник всё-таки ближе к телу) услужливо
подвернул ноутбук с открытой страничкой «Зарубежная миссия православной церкви» - там чернокожими были и новоуправославленные прихожане, и священники, хоть и не все...
http://www.pravoslavie.ru/put/60957.htm Но это только больше взъярило Иннокентия, и с криком: «Ты посмел предполагать, что я чего-то не знаю? Сказано же: умножающий знания, умножает скорбь!» - схватил, что первое подвернулось под руку (а был это операторский табурет) и с размаху треснул по руке этого услужливого. Тут уж ни у кого в студии не осталось сомнения в силе карающей руки божественного правосудия. Хотя сам этот сотрудник, часа через два выйдя из травмбольницы с гипсом на перебитой руке, вздохнул: «А быть может, и это к лучшему? При
удачном раскладе можно статус узника совести получить, да за границу от греха подальше слинять – чем я хуже госпожи
Нелюксовревич?"
«Лучше с поломанной рукой, чем с кривой душой» - непримиримо прошипел Арнольдик. Хотя незадачливого студийца было всё-таки жаль - боль-то какая, да и рука правая, это же на сколько дней потеря способности работать на компьютере? Мысль об этом только укрепила юного киберпартизана в желании устроить Кривулякину какой-нибудь
в меру изысканный, но несомненно мучительный и поучительный шкандец. Вот только ничего не приходило в голову. Может быть, Витюша-Видюша чего подскажет – как там в лучших фильмах расправлялись со своими врагами любимые герои? Кстати, а куда он подевался? Вроде, обеденное время уже давно закончилось, а уроки учить не пора еще, спать тем более. Завис, небось, на каком-нибудь сайте с новыми фильмами, и попробуй найди его. Разгильдяй, однако»…
Впрочем, Арнольдик наверняка был бы куда снисходительнее, если бы знал, каким испытаниям сейчас подвергается верный друг...
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
