— Иван Иваныч нашептал про тебя, что хотя в университете лекций теософических не читают, а тебя все к церкви клонит… Правда ли сие?
Руки Потемкина в поклоне коснулись паркета:
— В алтарях храмов московских прислуживал не раз, умею кадила раздувать на холоде, не раз свечи перед Евангелием вынашивал, даже деток малых помогал в купели крестить.
Елизавета улыбнулась (один глаз зажмурился):
— А соблазны гнетут ли тебя, родненький?
— Виноват… гнетут, ваше величество. Виноват!
— Чего ж винишься? Все мы люди, все грешники. Но, согрешив, не забывай покаяться. Боженька простит — по себе знаю…
Потемкину казалось, что она его запомнила.
***
Естественно, память неудачной юности увлекла Потемкина, и, увидев перед собой бывшего своего куратора, он — без тени унижения — опустился перед ним на колени.
— Да за что честь такая, милый ты мой?
— А за то, что изгнали вы меня из вместилища учености. За лень мою гомерическую, за тупоумие превосходное.
— Так за это, князь, в ноги не валятся.
— Видит Бог! — перекрестился Потемкин. — Не я один, недоучка, но и все соклассники мои по гимназии университетской людьми здравыми получились, вечно останусь в долгу перед вами.
— Ну, спасибо, дружок, — поцеловал его Шувалов. — Токмо не меня надо благодарить, а покойного Ломоносова…
— Вознамерен и я новые университеты завести.

умею кадила раздувать на холоде

А вы знаете историю святой Татьяны и почему именно она считается покровительницей всех студентов?