Мифологическая история Британских островов
Цитата:
Хорошо, славно было на Британских островах до потопа. Не о них ли тосковал в VIII веке до н. э. греческий поэт Гесиод, упоминавший Острова Блаженных — средоточие вечного счастья и весны где-то в Западном Океане? Позднее, правда, утвердилось мнение, что речь шла о Канарском архипелаге. Но можно ли поручиться, что это действительно так? А римский поэт Августовой эпохи Гораций, призывавший соотечественников переселиться на эти острова, чтобы избежать ужасов гражданской войны, — не слышны ли в его строках отзвуки неведомых легенд о великих волнах миграций, захлестнувших когда-то эти клочки суши в океане? Ведь на «классические» Острова Блаженных попадали лишь праведники — одиночки, и боги, знавшие в этом толк, производили довольно строгий отбор душ. А тут — всем гуртом…
Дуплистые дубы. Горные водопады. Отсутствие змей. Умеренный климат. Удаленность от исхоженных античными мореходами трасс. Когда на Эрин (Западный остров) — так называли тогда Ирландию — прибыла откуда-то с востока некая Кессаир, или Кесар, с немногочисленными спутниками, они застали там примерно такую картину.
Бардическая традиция сообщает, что Кессаир недолго наслаждалась прелестями Зеленого Эрина: над островом повисла кровавого цвета Луна в пене облаков, облака эти затвердели и просыпались каменным дождем, потом море внезапно захлестнуло Ирландию, и все люди погибли, исчезли, не оставив никакого следа. То было первое, «допотопное» племя иров — народа, получившего свое имя по последнему слогу имени Кессаир. Каким-то чудом спасся один лишь Финтан, успевший превратиться в лосося, а после отступления воды — в ястреба и затем в разных земных животных и насекомых. Он-то и стал впоследствии первым в мире бардом, поведавшим в священной «Книге пчелы» последующим поколениям предысторию Ирландии и Британии.
После того как морские воды схлынули, обновленной, похорошевшей Ирландией, восставшей из Хаоса, заинтересовались фоморы. Финтан не сообщает, откуда они взялись и кто они такие вообще. Со страниц средневековой «Книги завоеваний Ирландии» фоморы предстают то воинственными и угрюмыми морскими великанами (само море называлось равниной Тетраха по имени их предводителя), однорукими и одноглазыми, то демоническими мизантропами, чинившими ковы всему миру. по-ирландски fomoire означает «нижние демоны», то есть демоны низшего ранга. Но вполне вероятно, что это слово родственно латинскому шаге или готскому marei — море. Однако характер самих фоморов, какими они выведены в древних сказаниях, может навести и на мысль о связи с греческими богинями судьбы Мойрами, тоже личностями достаточно демоническими. Впоследствии Тетрах, ужасный ликом, вошел в фантастические песни бардов как муж богини войны Бадб и бог загробного мира, расположенного на островах, и утвердился в этом качестве в сагах.
Согласно сказаниям, фоморы явились откуда-то из Африки через Пиренейский полуостров, гоня перед собою стада овец, и обосновались на скалистом островке у северных берегов Ирландии, превратив его в неприступную крепость. С тех самых пор север — несчастливая часть света для ирландцев. Впрочем, фортификационные хлопоты пришельцев выглядят явно излишними, потому что нападать на фоморов было некому, и их природная свирепость и коварство пропадали втуне, но зато это лишний раз свидетельствует об их беспримерном трудолюбии. Они обожали труд ради него самого. По пути к Ирландии везде, где фоморы останавливались на отдых, они проводили досуг весьма своеобразно -либо сооружали каменные башни в пустынных местностях, либо громоздили мегалитические каменные столбы — кромлехи — из тридцатитонных глыб, высекая на них таинственные изображения. Этим «столпотворением» отмечен весь их путь.
Но тут явились новые пришельцы — ровным счетом тысяча мужчин и женщин.
Их привел некто Партолан. И не исключено, что путь ему указали сами фоморы: партоланяне, как назвали барды спутников Партолана, прибыли тоже через Испанию, возможно, передвигаясь от башни к башне, от кромлеха к кромлеху. По тем временам это был вполне цивилизованный народ, что обеспечило партоланянам быстрый и полный успех в разгоревшейся войне с фоморами — первой в тех краях. Фоморы благоразумно убрались на свой островок и затаились там, наблюдая за дальнейшим развитием событий.
Партоланяне обосновались в Ирландии, казалось, всерьез и надолго. Численность их увеличилась вчетверо. Они расселились по всему острову, разделив его на четыре области, обзавелись хозяйством и принялись бойко торговать
Но век их оказался недолог: внезапно партоланяне вымерли все до единого в течение одной недели, не успев оставить потомства, от какой-то загадочной эпидемии, именуемой в некоторых рукописях «моровой язвой». Что ж, звучит вполне правдоподобно: в средние века, когда сочинялись эти рукописи, страшнее чумы ничего не могли себе представить. Очень может быть, что эпидемия совпала с очередным наводнением. Это случалось нередко.
После странной гибели партоланян берега Ирландии, как уверяют предания, никто не тревожил лет тридцать, и все это время оставались под водой ее плодородные обширные равнины… Фоморы вновь было почувствовали себя хозяевами этих земель. Но тут явились греки, — их привел через Скифию сын некоего Агномина Немед (Святой), искусный политик. Полулегендарный хронист IX века Ненний, очевидно, сам не слишком доверяющий своим источникам, заявляет в «Истории бриттов», что Немед «плыл по морю полтора года. Но так как его ладьи были разбиты, он высадился на сушу в Ибернии (Ирландии. — А. С.) и пребывал там многие годы». Его ум, по-видимому, тоже возобладал над первобытной силой фоморов, потому что те вели себя при нем тише тихого, а греки тем временем продолжили расчистку острова, начатую их предшественниками. В результате Ирландия, разделенная теперь уже не на четыре, а на три области, приобрела еще четыре озера и дюжину прекрасных долин.
Однако после смерти Немеда и жены его Махи все пошло у греков вкривь и вкось. Начались раздоры между тремя сыновьями — Старном, Иарбонелом и Фергусом — и их сторонниками. Этим воспользовались фоморы и вскоре обложили пришельцев тяжелой данью. Наконец терпение немедян лопнуло, и они отрядили гонцов на родину предков с отчаянным призывом о помощи. Помощь была оказана. В Ирландию явилось многочисленное войско, сопровождаемое жрецами и какими-то невиданными дотоле на севере ядовитыми животными, о коих ничего больше не известно. Грекам удалось изгнать фоморов из Ирландии. Однако «впоследствии, — продолжает Ненний, — они увидели посреди моря стеклянную башню и, разглядев на башне людей, попытались вступить с ними в беседу, но те упорно хранили молчание (так как не принадлежали миру людей. — А. С.). И они поспешили в море на всех циулах (судах. — А. С.) своих… чтобы осадить эту башню…».
Окрыленные недавним успехом, немедяне бросились на штурм острова — крепости, чтобы обеспечить себе беззаботное существование, раз и навсегда избавившись от опасных соседей, и… Во время битвы море снова ринулось на сушу, и в этой круговерти живые завидовали мертвым. Фергус (его имя переводят по-разному: мужская сила, храбрец, победитель, военачальник) погиб у стен Стеклянного замка. Спаслось лишь три десятка греков — по девять на каждого из сыновей Немеда (священное число) — и столько же гречанок: они остались в Ирландии на циуле, разбитой штормом, и не участвовали в нападении. Совершенно подавленные этой катастрофой и опасаясь судьбы партоланян, о которой поведали фоморы, два уцелевших сына Немеда бежали из Ирландии: Старн со своим отрядом — в Грецию, а Иарбонел — на какие-то «северные острова».
Ирландия опустела на два столетия. Но на востоке о ней помнили.
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
