[Факты биографии генерала Ш. и его семьи: сына, дочери, внуков - в данном случае подлинные. Вот только он, в реальной жизни, действительно умер от рака. Пока же важнее другое. Когда в России развернулась кампания против усыновления сирот за рубеж, всплыла история некоего переехавшего в Европу торговца живым товаром, поставлявшимся из воевавшей Югославии. Сам же он интересовался существами не того пола и вот его якобы неожиданно загрыз (!) его слепоглухонемой малолетний наложник. Вся эта сюжетная линия – в том числе и массовый психоз православных активистов, объявившим без всяких оснований этого ребёнка - «непременно русским, ибо какой же еще нации так свойственно свободолюбие и высшие проявления чести?» - здесь мной заимствована практически без изменений, просто уж очень знатная вышла фантасмагория, нарочно не придумаешь. Вскоре по РенТВ – вот это помню точно, «Звезда», видать, побрезговала - проскочила информация, что богатая вдова этого торговца живым товаром – звали ее, вообще-то, Лола, это я точно запомнил по известной ассоциации (и на каком основании я ее тут назвал Мирца – сам не знаю, как-то так само выскочило) – в нетрезвом состоянии влетела на своей шикарной машине под товарный поезд. Это вызвало у обывателей очередные пересуды: «Это ее боХХ, боХХ, боХХ наказал за неправедное богатство». По тому же каналу затем – по-моему, месяца через три, вероятно чтобы подогреть снова интерес к этой уже успевшей забыться сеКсации – прозвучало также, что в найдены дневниковые записи Лолы. Ну в самом деле, чем еще заниматься ей было – при таком-то муженьке-извращенце? – и вот, спешно изданные, они стали бестселлером, и уже переводятся на многие европейские языки, а авторские права активно отсуживает себе какой-то ее родственник – притом остальное наследство он уже отсудил, а факт его родства действительно доказано анализом ДНК. Ну, и цитировались наиболее «смачные» с обывательской точки зрения эпизоды – откуда-де она родом, как «выживала в неволе», как «обратила на себя внимание успешного человека» и т.п. Более того: меня тогда еще зацепило имя изуродованной ею, но не смирившейся девчонки – оно оказалось тем же самым, что называл и «Иван». Хотя о степени распространенности имени Драгица у сербов я, честно говоря, не имею представления, да и «Иван» к тому времени уже не только сбежал от приютившей его семьи, но и та странная история партизана в Латинской Америке – о ней я выше мельком упоминал - уже была к тому времени в «Бумбараше» опубликована, об этом скажу точно, на основании одной временнОй вехи - безусловной, но к нашему повествованию не имеющей отношения. Обсуждение же этой истории с наследством среди обывателей было недолгим – как вообще любой подобной телеХРЕновости – и сводилось в основном к причмокиванию от обильного слюнотечения – «Эх, нам бы так!» или к недалеко от того ушедшим самоуверениям, что «Ему бы сейчас всё на благотворительность, а самомУ в монастырь, за родственницу молиться, а то ведь и его боХХ накажет непременно». Дальнейшего развития ситуации с этой книгой (и тем более, издавалась ли она в переводе на русский) и с тем, кто был этот таинственный наследник и как далее сложилась его жизнь, я также не знаю, никаких таких фактов не попадалось, и тема такая в СМИ больше не поднималась. Хотя кое-что потешное всё-таки было. Местный православный активист, шумно ратовавший (с непременным размахиванием известной писаниной Верещагина и криками насчет того, что «пора и нашему городу чем-то себя обозначить») за создание памятника «юному русскому герою, ценой своей жизни уничтожившему поганого извращенца» и собиравший на это деньги, потом так и сбежал с этими деньгами… Недалеко убежал только, следующим летом был случайно найден со сломанной шеей в заброшенной деревне, уж мумифицироваться успел, да жаль – порядочно рассыпался вскоре у судебных медиков в трупохранилище, так что на мощи уже не годился. А вообще-то и такое мнение звучало: “может это он и не сам сбежал, а его ограбили и похитили, он омощился, чем и подаёт нам знак о своей праведности».– С.М.] Ну, а Генерал, тем временем, перемолвившись со Спарком насчет выбора закуски, выбрал всё названное, отнёс на кассу, приложил к считывателю свой личный жетон, что служил в Нуменоре одновременно и удостоверением личности, и аналогом кредитной карты, и много еще чем. Затем аккуратно всё собрал в вынутую из кармана матерчатую сумку – одноразовых пакетов здесь избегали: экономия ресурсов-с! – и жестом пригласил Спарка следовать за ним. - Но… почему вы мне… ну… сочувствуете, что ли? – отважился спросить Спарк, как только они оказались в многолюдном и шумном коридоре, что здесь был, своего рода, аналогом крупной улицы. - Так ведь в жизни у каждого бывают трудные и решительные минуты. Уж я-то это знаю. И что в такие минуты – ох, паршиво быть одному - это тоже испытал на собственной шкуре. Но еще хуже - влипнуть по такому поводу в неприятности. Сам я этого, признаться, не испытывал, но чужих примеров имел случай насмотреться. - Генерал приобнял его за плечо и тихо-тихо, почти на ухо, продолжал, - Ну в самом деле, где же ты, милок, пить-то собирался? Квартируешь пока в госпитальном блоке, туда нельзя. В кафе со своей едой и выпивкой не пустят, да и там тебе ничего такого не нальют, возраст не вышел. В местном парке на скамейке – там служба охраны порядка мигом заметит, а зачем тебе, так сказать, потери репутационные на будущее? Со мной же такой шанс есть. И стресс снять, и в неприятности не попасть, да и так, обсудить что, если будет такое желание. - А если не будет у меня такого желания? – огрызнулся Спарк, но особой уверенности в его тоне не чувствовалось. - И это, опять же, твое право, в душу лезть не стану. Но в любом случае, по крайней мере обеспечу тебе тихое местечко, в котором ты сможешь остаться наедине с самим собой, со своими мыслями… ну и с бутылкой, если уж ты так решил. Да и то: не коньяк же и не тому подобный ром хлестать ты задумал. А всего лишь винишко, которое и раньше, дома, наверняка уже пробовал. Как-никак, на родине-то твоей виноград растёт, я знаю – и заговорщически подмигнул. - Ага… - как-то обескураженно поддакнул Спарк. Он-то ждал совсем не этого. И – странное ощущение – словно ему бы было даже легче, если бы Генерал ругнулся на него, начал стыдить, или еще чего в том же роде. В продолжение этого разговора они то шли по коридорам, то передвигались на лифтах – и наконец, через какой-то неприметный закоулок, вошли в жилую ячейку – чисто прибранную, обставленную мебелью и снабженную всем необходимым, вплоть до постельного белья и набора посуды в буфете. Генерал сноровисто накрыл стол – как это обычно делают хозяйственные, но давно живущие в одиночестве и не тяготящиеся им люди. Иронически переиначил известную фразу Анпилова: - Ну-с, вместе - поедим! Разлил по бокалам вино, сел напротив Спарка и столь же непринужденно спросил: - Так, за что пить будем? - За память! За память о прежних днях! – неожиданно хрипло ответил Спарк, - Неплохой тост! – ободряюще улыбнулся Генерал, но тут же заметил, что Спарк взял бокал не за ножку, а именно что обхватил всей ладонью. Так – «теплом рук» - южные славяне чокаются, поминая своих мёртвых. Оставалось только и самому сделать это же. - Так вы и это знаете? - Как видишь… - Зато вы другого не знаете! Вы все тут! Ничего вы не знаете! Генерал смотрел молча и выжидательно – не пытаясь ничего предположить, спросить или уточнить. Но именно это словно бы свалило последний барьер … - Да что уж там, я и сам себе не поверил. Но по пути… ну, оттуда… из квартала трущоб, словом … Я здесь сестру свою встретил, Мирцу. К ресторану она подъезжала, в шикарной машине с водителем и охранником. Сейчас ее, конечно, зовут по другому, но для меня она навсегда Мирца. И она окликнула меня моим прирожденным именем. Я уж думал, больше не встретимся. Но встретиться так – честное слово, хуже, чем похоронить. … Оказавшись «живой добычей», Мирца приняла для себя решение: чтобы с наибольшей вероятностью выжить, следует как можно больше угождать своим новым хозяевам. И других девчонок в том же убеждала. Реагировали по-разному. Но наиболее решительно воспротивилась этому Драгица: «Ну уж нет, лучше смерть!» Ночью эта дурёха решила повеситься, да ей бы это и удалось, но Мирца была начеку. На следующий день новые хозяева объявили всем, что в наказание за такое ослушание Драгице будет изуродовано лицо, и она – вместо уготованной ей поначалу, как и всем другим, участи бесплатной «наташки» у здешних албанских бандитов - будет продана в Африку, на утеху вонючим верблюжатникам. Желающей ее изуродовать, обещан был хороший ужин, а также освобождение на один день от «работы». Ну Мирца и вызвалась, и выполнила предложенное со всем старанием. Да еще и приговаривала: «Не думай, стерва, будто ты лучше нас! Я тебя отучу так думать, отличница ты наша! Все мы тут только мясо, а чтобы ты была самое худшее мясо, уж об этом я позабочусь!» Но в ночь перед отправкой Драгица вновь исступлённо начала сопротивляться очередному «посетителю» - и тот задушил ее. «Добилась своего, называется, стерва? - прокомментировала это Мирца, - Тут я и предложила ее порубить да свинкам скормить, чтоб другим дурам неповадно было, да и на свинячьем корме как-никак экономия. Мусульмане, конечно, этим не оскверняются, но уж если захвачен такой трофей от гяуров – свиньи, то есть - то продать другим гяурам, да еще после ЭТАКОГО, было бы весьма пикантно… И хозяева смотрели, и шутили, и смеялись, и снимали на камеру, а после опять хорошо меня угостили» - облизнулась при этой фразе Мирца…- А поскольку этот ролик весьма хорошо продавался среди «любителей», то и Мирца стала популярной. В последующие несколько месяцев продолжала всячески выслуживаться перед всё новыми и новыми хозяевами - которые перепродавали ее друг другу, дарили, выигрывали в карты или кости, получали в качестве выигрыша пари… И наконец, уже в Турции благодаря всё тому же ролику, ее приметил крупный торговец живым товаром Амир Фигаджи. И привёз к себе домой. И предложил прикончить его предыдущую любовницу – которая, заметим, была никак не старше Мирцы. Нет, эта девчонка ему физически не изменяла, еще чего! Но как-то подозрительно посматривала на пожилого охранника, который служил еще отцу Амира. И даже однажды – другие охранники видели – обняла этого мерзкого старикашку, и ну реветь, да ему жаловаться, что уж так ей грустно, страшно и одиноко… Мирца вполне была согласна с Амиром и сочувствовала ему искренне – надо же, какую змею у себя пригрел! Которая ему в сердце своём изменила, а это и есть самое страшное! И всё исполнила. И Амир был в восторге. И даже предложил Мирце жить с ним… но в смысле, только в его доме. Дело в том, что сам-то он предпочитал мальчиков, но вынужден был изображать натурала – а то ведь братва неправильно поймёт. Разумеется, Мирце после столь активного «использования» такое его безразличие к ней даже нравилось. Кроме того, она наслаждалась хорошей едой и красивой одеждой и считала, что уж ей-то несказанно повезло. Не то, что другим дурам… А потом - всего несколько дней назад - Амир неожиданно приказал: «Одевайся, мы отсюда уезжаем навсегда». И они приехали сюда, в Италию. И Амир купил дом в богатом квартале. И одновременно – подумать только! – записался с Мирцей законным браком в здешней мэрии. И на следующий же день всё своё здешнее имущество переписал на неё… Да еще на новоселье ему кто-то из приятелей подарил совершенно особую новую живую игрушку - слепоглухонемого негритёнка, недавно вывезенного из Африки. И Амир уж так был рад, так рад! - теперь вот уж третий день всё время с ним проводит, только и слышно, как этот свинёнок визжит… - От всех этих откровений меня чуть не вырвало, - совершенно севшим голосом продолжал Спарк, - А она еще и подначивает: «Вот если бы ты был хороший брат, ты бы как-нибудь сделал так, чтобы Амир сдох, а мне всё его наследство досталось. Тем бы и искупил хотя бы часть своей вины, что не защитил меня тогда, в последний наш день в родном доме» А я убить ее был готов, за всё, чем она за этот недолгий срок свою жизнишку поганую покупала! - Ну, на людной улице, при всём народе, ты бы просто не успел осуществить задуманное. Да и охранник, и шофёр у ней наверняка с оружием, – пожал плечами Генерал. - Я и сам это понимал. И чтоб не сдохнуть от этого понимания, не придумал ничего лучшего, как попытаться напиться… впервые в жизни, по-взрослому. По лицу Генерала было похоже, что мысли его в этот момент посетили известные: «Ай-яй-яй, уже такой большой – и такой еще маленький!» - Ну а вы? Вы бы что на моём месте сделали? - Честно? - Разумеется. - Гм-м… Раз, как говорится, пошла такая пьянка, то изволь. Будучи на твоём месте, математик ты мой дорогой, я бы, скажем так, в этом уравнении поменял местами основные слагаемые… - И в нескольких беспощадно-точных фразах изложил свои соображения. - Хорошо, а на своём месте вы бы в таком случае как поступили? - А на своём месте я бы спросил Спарка, чтО он после этого собирается делать, и как жить? - Да уж конечно не здесь киснуть и фигнёй заниматься! Это для трусливых и слабаков, только изображающих какую-то полезную деятельность, под вид науки! Сами-то небось всю родню сюда перетащили! - Вот уж чего нет – того нет. – развёл руками Генерал. – Как пригласили сюда только меня одного – так оно и есть. Более того: сам только намного позже узнал, что и дочка моя, по месту своего постоянного жительства, нашему общему делу служит – сама, заметь, к тому придя. Притом довольно быстро ей повезло – да так, как не многим нашим за всю жизнь. Почти один за другим повстречались ей два очень разных, но равно перспективных для нас кадра! Одна из них, кстати, ко мне тебя и привела. А ты-то ей так нахамил: баба, то-сё… Спарк досадливо поморщился, но тут же попытался сменить разговор: - А бывший здешний правитель где? - Да тут же и есть. Уйдя в отставку с этого поста, наш славный мсье Дени спокойно живёт, преподает, ведет научные исследования. С нового учебного года и ты у него же заниматься будешь. История у нас – один из обязательных предметов. Хотя конечно, тебе по структуре твоих способностей больше точные науки давать будут. - Я уже сказал: не готов я тут без настоящего дела сидеть и полезную деятельность изображать, как ложкой море вычерпывать! - А я еще раньше спросил: чего именно ты сам-то желаешь. - Известно чего! Всё равно куда, но подальше из этого тихого болота с копошащимися в нем чистоплюями! Чтобы каждый день кипела борьба против всякой сволочи, и чтобы рядом были настоящие товарищи! - Добро. У Нуменора есть свои люди в Латинской Америке, а точнее сказать, и в тех ее странах, где ситуация как раз примерно такова. Каждодневных приключений не обещаю, но борьба и верные товарищи гарантированы – в партизанском ли отряде, в подполье, или в городской герилье. Гипнопедия – то есть, изучение иностранных языков под гипнозом – у нас тут хорошо поставлена, так что с этим проблем не будет. Но ведь там ты будешь действовать не в-одиночку, и потребуется нешуточная дисциплина… И еще…
_________________ Пока нас окружает ложь, в этом мире возможно всё. Значит, и для нас нет ничего невозможного
|