Вы путаете понятия христианства «дух» и «душа». То что написали про послесмертие - это про дух.

это призрак

А вот то, что пойдет на суд после смерти - это дух.

вот и надо с терминологией определиться. а то все кричат душа, душа. но при этом каждый понимает по своему.

Вы в курсе тонкой структуры личности? Три источника, три составные части? Три "спутника"?
– Тень, Имя, Сияние? – проявил эрудированность малефик.
Именно! Значит, троица "спутников"
Что есть тень, она же "умбра"? Тень есть проекция телесной судьбы объекта на ткань мироздания!
– Что есть имя, оно же "номен"? Имя есть проекция личностной судьбы объекта на ткань мироздания.
– Что есть сияние, спросите вы? Сияние есть проекция духовной судьбы объекта на ткань мироздания!
– Это при жизни, – вмешалась Анри. – А после смерти?
– В том-то и дело, милочка, что отлет души вовсе не означает мгновенный распад структуры!
– Внимание! – Эфраим торжествующе воздел к потолку указующий перст. – Объект скончался, и "спутники" мало-помалу начинают разрушаться. Но не сразу! Судьба физического тела еще сильна в тени, обеспечивая определенную сохранность. Память близких и знакомых успешно поддерживает существование имени, а остаточные эманации духа обеспечивают робкое сияние – так тлеют угли погасшего костра. Рассматриваем первый случай: наш объект встает в виде упыря вульгарис…
Комплекс внешних обстоятельств: горбатый вяз, фаза луны, угол падения лунного луча, захоронение на чужбине – все это привело к неестественному возбуждению одного из угасающих "спутников". Тень усилилась! А в тени, как мы уже выяснили, кроется судьба физического тела. Поэтому наш упырчик – практически сплошное тело! Голодное, злое, тупое… Дикий зверь, не побоюсь этого слова! Дух на исходе, поэтому большей частью упырь спит в могилке, сберегая жалкие крохи "сияния" для периодов активности, для охоты, – а имя, как концентрат личности, находится в постоянной опасности распада. Упырчик жаждет мяса, крови, поскольку такой рацион идеален для поддержки имени! В "номене" расположены корни личностной памяти, без памяти упырю плохо, он цепляется за воспоминания о себе-бывшем, боясь стать абсолютным телом, жрущим и спящим – а значит, еще крови! еще мяса!..
– Вот второй пример, – отобрав у вигиллы недоеденную фасоль и кусочек шницеля, Эфраим ловко сорудил развалины замка. – Не упырь, но призрак. Ходит по ночам, стенает, требует мести за коварное убийство…
– В данном случае мы также имеем ряд внешних влияний – насильственная смерть, привязанность к месту, проклятие или страсть-доминанта, – приведших к неестественному возбуждению духа. Тень распалась, призраку земная плотскость ни к чему, вполне достаточно эфирного подобия… А дух все стенает, терроризируя окружающих, с единственной целью: поддержка угасающего "имени"! Для него чужая память, верней, эрзац-память в виде слухов, сплетен и легенд – как мясо для упыря. Помнят, следовательно, существую!..
– Третий случай, то есть активизация посмертного имени, элементарен и в иллюстрациях не нуждается, – подвел итог раскрасневшийся Фрося
– Это одержимость! Тот уникальный вид одержимости, который даже опытные экзорцисты трактуют как помешательство. Тень распалась, и физический облик невосстановим. Дух иссяк, и явление призрака исключено. Но имя! сохранившееся имя! мощное в силу былых подвигов, или славы, или народной памяти… Процветая и после смерти объекта, оно завладевает рассудком постороннего человека. Жертва отныне считает себя Нихоном Седовласцем или Адольфом Пёльцером, присваивает факты чужой биографии, меняет образ жизни…

А его поймать можно?

А вот то, что пойдет на суд после смерти - это дух.