БОРОДАВКА. Фантастический этюд.
ПРОЛОГ.
Профессор биологии Егор Иванович нервничал. Уже четвертый час в кабинете директора шло заседание ученого совета института. Воздух посерел от табачного дыма. Егор Иванович закончил свой доклад, и теперь посыпались вопросы и замечания. Внезапно он запнулся на полуслове. Оппонент довольно усмехнулся. Значит, есть уязвимые места в теории этого выскочки, только не каждый их может обнаружить, далеко не каждый. Егору Ивановичу было жарко, дышалось тяжело, хотелось вытереть пот со лба, но руки были заняты папкой с расчетами и смартфоном с презентацией.. Юная аспиранточка первая заметила неладное. - Егор Иванович, вам плохо? Директор, который не очень-то прислушивался к прениям, поднял глаза от стопки бумаг и внимательно взглянул на докладчика. - Профессор, что с вами? Егор Иванович положил папку с материалами на кафедру. Он начал было произносить слова извинения, когда аспирантка вдруг заметила: - Ой, у вас что-то упало, я сейчас...
==========================================
Когда сигналы нейрофона стали невыносимо яркими, Сигма-гамма-ноль с досадой возила дежурный дендрит в голубую шину междоузлия. - Сигмочка, ты только, пожалуйста, не переживай, - раздался знакомый голос. – Нам придется на время расстаться. Отправляюсь в непредвиденную командировку. - Почему ты решил, что это должно меня огорчить? Поезжай себе. Наверное, снова порез или ушиб? - Нет, что ты! Если бы…я не волновался бы, я б мигом. Но это, - ты только представь бо-ро-дав-ка. - Ну, поздравляю, ты снова влетел в историю, тебе же всегда больше всех надо. В наше время при таком дефиците гормонов твоя затея – просто нелепая трата времени. - Ну, будет, будет! Тебя послушать, так простая царапина никогда не заживет… - Всего хорошего, желаю успеха! Анти-мю-восемь несколько минут грустно мигал перед смолкшим нейрофоном, потом усилием воли отбросил все лишнее, что могло отвлечь его от предстоящего. Теперь радостное волнение охватило все его существо. Настал час, желанный, неповторимый, когда он, только он может одолеть опасного и коварного врага. Это был его час. Прежде всего – на фабрику антител. Анти-мю-восемь знал, что там ему придется нелегко, но вера в свою звезду и завидный заряд оптимизма не раз помогали ему в самых безнадежных делах Мимоходом подхватив легкий завтрак, он ринулся в глубины фибробласта. Фабрика антител была окутана четырехслойным барьером мембран. Но Анти-мю когда-то подрабатывал здесь, к тому же с детства увлекался расшифровкой сложных кодов. Не прошло и получаса, как он уже был за злополучной преградой. Не без труда отыскал располневшего, обрюзгшего Ро-эпсилон-2. - Здорово, Ро, я к тебе по важному делу. - Привет, старина, - вяло промолвил Роэ, как всегда, в бегах? - Да, приходится, то одно, то другое. Вот сейчас заскочил к тебе на минутку. Представляешь, что у меня – бородавка. - Да брось ты! Как друг говорю. Перебирайся к нам, здесь кадры во как нужны. Тепло, спокойно, оседлый образ жизни, все удобства, снабжение – высший класс. Главное – знай свое дело: синтезируй , что положено, и делу конец. - Знаю, знаю, ты всегда умел устраиваться поудобнее. Спасибо за совет. Обязательно воспользуюсь им когда-нибудь. Если не ошибаюсь, тема твоей дипломной работы была «Злокачественные перерождения кожных образований» - Верно, увлечение молодости. Только знаешь, забыто, давно забыто… - Шутишь, наверное. - Ты наивный чудак. Мало ли кто чем занимался. Шеф давно дал команду изъять все лишние связи. Явились операторы с кучей ферментов, и вот я уже Ро-эпсилон-2 - Прости Ро, но информация твоя вся на месте, а блокировки беру на себя. Идет? - Ну, ладно, уболтал. Снимай, ведь ты у нас специалист по кодам. Одного я никогда не мог понять – чумной ты что ли? Только смотри, чтобы потом все было на месте..
Через час Анти-мю, утомленный, но счастливый, поставил на место последний ген-репрессор. - Спасибо, дружище, ну, я побежал. - Да погоди ты, Антик! Ты еще не видел мое произведение. Погляди – каков? Из-за спины Ро-эпсилон-2 выглядывал такой же Ро-эпсилон-2. - Так это же гениально, Ро. Ведь он – точная твоя копия. - Да уж не сомневайся, на все 100 – чистая работа. - Нет, это просто фантастическая удача. Он же на месте может управлять синтезом антиканцерогенов, и мне не придется мотаться по диспетчерам. Вели ему двигаться за мной. Мы с ним такое сотворим! - То есть, как это – вели? Как я могу ему приказывать, если я это он, а он это я. Так сказать, один в двух лицах. А меня уж ты, будь добр, в свои авантюры не вмешивай, с меня хватит. Если надо будет помочь с антителами, дай знать, что-нибудь придумаем, а теперь, будь здоров, заболтался я, работать надо. Грустные мысли не покидали нашего героя, пока он носился по хитросплетением аксонов в поисках ближайшего диспетчерского пункта, но мотив «И никто другой, и никто другой», дремавший в глубинах его существа, постепенно окреп, рванулся наружу, сознание собственной неповторимости вернулось к Анти-мю-восемь и повлекло его к заветной цели.
В приемной диспетчера толпились усталые командировочные. Анти-мю-восемь, полный энергии и сил, ворвался в этот мир суеты и страстей, как первая ясная мысль после тягостного похмелья. - Я вне очереди! Мне срочно! У меня угроза злокачественного перерождения!!! - Да уймись ты, - одернул его пожилой командировочный. Обеденный перерыв. Да и потом у всех тут неотложные дела. В порядке очереди или катись отсюда. - Ну, ничего, - подумал Анти-мю, зато программу отработаю, проверю и перепроверю. Когда подошла его очередь, он протянул в окошко тщательно выписанные данные. Диспетчер удивленно присвистнул: - Молодец, расписал классически. Сейчас редко кто так работает. Мельчает народ, мельчает…Сразу и запустим. Только учти, глобулинов гамма-О и гамма-67 сейчас никто не выпускает. Как можешь, так и выруливай. Следующий!
Остаток дня Анти-мю провел в архивах памяти, поднимая данные о глобулинах. Голодный, отупевший от усталости, он подбадривал себя, как мог: «Анти, ну, соберись, нельзя сейчас раскисать. Ты ведь знаешь, что программа уже запущена, но начнет работать только при полном наборе компонент. Иначе растащат, все, как есть, растащат. Еще одно усилие, ну, еще одно, последнее». Он разыскивал, добывал, требовал, умолял, пока, наконец, дежурный транзит не отправился к месту назначения со свежими, новехонькими гормонами. И он, наконец-то, прикорнул на краю архивной мембраны.
(Продолжу в ближайшее время)
_________________ Человек произошел от обезьяны. Но с Божьей помощью В.Шендерович
|